В последнее время ситуация на улицах стала совсем не спокойной. Бродяге это очень не нравилось. Пёс не понимал той агрессии, которая исходит от других собак представляющих элиту. Эта огромная злость к дворнягам и ведь не поймешь на что именно они злятся. Сидят себе в теплых домах, у них всегда есть вода и еда. Так чем же им дворняги не угодили? Конфликтов не устраивают. Ну может бывают иногда мелкие стычки и то редко. Чего же им так хочется истребить бедных дворняг. Как они там себя называют? Радикалы. Эхх, совсем все это не хорошо. Бродяга вздохнул и пошел дальше с тяжелыми мыслями вперед. С его идеальными мечтами о мире во всем мире, сейчас ему было трудно. Даже прежнее спокойствие, которое всегда при нем, отражало легкое волнение на его морде. Что же будет дальше, если вовремя все это не прекратить. Нужно решать эту ситуацию и желательно мирным путем. И Бродяга очень надеялся, что сегодняшняя встреча дворняг хотя бы какие-нибудь результаты даст. Стар я становлюсь для всех этих конфликтов. Да и пожалуй никогда не был молод для них. Кто бы мог подумать. Ирландский волкодав, здоровый пёс, который по габаритам намного выше других, вовсе не считает себя каким-то идеальным, не ставит себя выше других, а просто мирно существует и желает всем только хорошего. Так почему другие не могут понять этой простой истины? Видели бы они того доброго дедушки. От воспоминания о нем на сердце стало тепло и одновременно больно. Его бросили родные люди, просто выкинули на улицу. Разве стал он злобным, стал на всех срываться, быть ворчливым? Вовсе нет. Наоборот, это сделало его еще добрее. Он ценил свою жизни, жизнь окружающих. Помогал таким же бездомным людям, бездомным животным. Последний маленький кусочек хлеба мог отдать голубю. Вот у кого нужно поучиться доброте. Именно его примеру следует наш Бродяга. И пускай он один. Пускай у него мало сил. Но, волкодав обязательно постарается как-то помочь, чтобы ситуация стала лучше. Ведь не обязательно прыгать выше собственной головы. У каждого свои возможности. Главное принимать хоть какое-то участие и помогать тем, чем сможешь. И тогда за это ты обязательно будешь вознагражден. Доброта всегда возвращается обратно. Это как бумеранг. Будешь злым и плохо относится к окружающим, то эта злость обязательно вернется к тебе. А будешь помогать всем и совершать хорошие поступки, то и у тебя обязательно все наладится. Бродяга слишком задумался и кажется забылся, куда направляется. Очнулся когда оказался рядом с другими дворнягами. Пёс спокойно осмотрел всех присутствующих, кивнул головой, а затем сказал:
- Приветствую всех.

Мы подходили все ближе и ближе. С каждым шагом наша цель приближалась. В груди щемило сердце от какой-то непонятной радости. Наконец-таки та самая непонятная меланхолия оказалось где-то далеко позади. Вместе с Этром, вместе с Асланом, вместе с остальными, кинувшими когда-то давно бурый бок. Кинувшими на произвол судьбы, ради личной выгоды или же из теплых побуждений к подростку. Сейчас это уже неизвестно, да и Вик не хотел особо вдаваться в подробности прошедших дней. Нет, зачем ему это? Он может все вернуть на свои места, стать тем самым Виктимом, чья кличка могла значить все, что угодно, но не жертву социальной агрессии. Агрессором будет являться он сам. Когда-нибудь. Обязательно.
Бурый напевал под нос какой-то неизвестный мотив приевшейся песенки. Он повторял ее снова и снова, поскольку был счастлив. И пусть даже он не понимал смысла того, о чем мычит, но сам мотив безумно нравился псу. Вселял какую-то, наверное, уверенность в каждое свое действие. Он уже представлял, как откроют рты незнакомые ранее псы, едва услышат от подростка разглагольствующую речь на тему новой своры. На темы своры, в которой лидером являлся разноглазый. Мелкий выродок с улиц, которого любили пошпынять. Теперь шпынять будет он, поскольку выжить в подобной своре будет довольно-таки сложно. Да что там сложно, можно даже сказать, практически невозможно. Это же, черт возьми, придурки из Джерси. То есть, Ханаристы с восточного направления. Ханархисты, собирающиеся в кучки и ненавидящие люто весь мир. Конечно же, не до такой степени, чтобы рвать каждого на своем пути, но дома они любят забирать. А еще, естественно, яблоки. Глазные или же те, которые растут на деревьях – без разницы. Главное, чтобы это были яблоки. Их, мать его, яблоки.
- Джо, ты чувствуешь, как в твоей крови бурлит та самая уверенность? Я вот чувствую. А еще я чувствую, что мы обязательно найдем себе новых друзей. Или сокомандников. Ты чувствуешь это, ведь так?
Вик издавна любил посещать подобные мероприятия. Едва ему рассказал один старый пес о снующих в тупике дворнягах, Жертвенник пробирался туда незаметно, вслушивался в слова ораторов и тихо восхищался их умением разговаривать и убеждать других. Там всегда набирали себе компаньонов по типу: «Кто лучше скажет, того территория и чья». Только теперь война будет не за власть над территориями, а за власть над другими псами. Подобными или не подобными ему самому, но именно псами.
- Джо, я волнуюсь. Помнишь, я ранее заикался о том, что не могу найти дворовых собак? Теперь-то мы их увидим. А знаешь историю про корабль? Говорят, он потопил много наших. Ну, как потопил. Он просто уплыл куда-то. А на борту оказались эти самые. Вислоухие и не очень, большие и маленькие, но наши собратья. Возможно, то был гипноз? И все-таки, как хорошо, что под него не попали мы, верно, да? – Вик покосился на друга, идущего рядом, затем слегка толкнул его носом в бок. Он был счастлив. Счастлив тому, что Джо рядом. Теперь они вместе снова смогут лаять на прохожих и тележки. Могут толкать их на проезжую часть и смеяться над криворукостью двуногих, которые на своих гремящих коробках снуют туда-сюда вдоль проезжей части. Глупые, они даже не понимают, какая война начнется в скором времени. А Виктим понимает. А Виктим ее и разовьет. И Джонни поможет ему в этом, будет он иметь желание, или нет.
И вот тот самый заветный поворот в тупик. Пес задержал дыхание и остановился, поднимая задорно взгляд на проход. Оставалось совсем немного. И совсем скоро множество зверей узнают об истинных планах этого разноглазого бурого дворняги. Кто-то осудит, а кто-то поймет и поддержит – Вику только бы заявить о себе, устроить, по возможности, хаос и объединиться с кем-нибудь ради продвижения общего блага, но на разных направлениях.
- Джо. Вперед, мой друг, мы их всем покорим. Да, ведь, старина? Ты веришь в Виктима? Я верю в Виктима!
Жертвенник тихо усмехнулся и, тряхнув головой, медленно пошел вперед. Он не знал, сколько уже собралось там народу, но предпочитал начинать именно с праздничной нотки, поскольку голосов практически было не слышно. Возможно, он вообще напутал, и эта ночь не должна была быть «Тупиковой», как любил ее называть бурый пес.
Но нет же, вы только посмотрите. Собаки сидели тут да смотрели друг на друга в представлении Тима. Он аж остановился прямиком в проходе, рассматривая каждого. Большие. Маленькие. Любые, они сидели в тупике, словно чего-то выжидали. Прежних ораторов, увы, Виктим не встретил, чему заметно расстроился. Однако, практически сразу взяв себя в лапы, тот лучезарно улыбнулся
- Приветствую вас здесь, дамы и господа, - он пытался этой фразой высказать как можно больше почтения, но в последний момент закашлялся от той самой непонятной ему нотки притворства и растянул губы в коварной улыбке. Представление можно было начинать.
- Мне очень приятно, что здесь собрались собаки, как полагалось прошлым ночным традициям. Это моё первое официальное появление, но я сразу же хочу начать с главного, - хитро прищурившись, бурый все-таки нашел более удобное место для посадки и, осмотрев каждого с лап до головы, снова прокашлялся.
- Восточный район – район Ханархистов. Мы – это те, кто ест чужие яблоки, - когда-то эта фраза безумно понравилась псу, от чего тот спешил вставлять ее в каждый свой монолог, в котором он с любовью рассказывал про составленную своими лапами свору.
- Нас было много, но не каждому по зубам такое занятие. Занятие, как защита своих территорий. Мы приходим незаметно, незаметно забираем вещи, которые понравились нам. Потому что это наши вещи, – Тим прикрыл глаза, а после рассмеялся, добавив что-то, вроде «черный пиар тоже важен, не так ли, уважаемые?»
- Но все-таки, обо всем более серьезно. У нас плетутся свои козни с элитниками, что считают себя центром земли. У нас своя жизнь, жизнь без особых правил. У нас есть целое множество приятных вещей, таких как зона отдыха и забавные фонтаны. А еще есть лавки с сосисками и, конечно же, шикарный торговый центр, откуда я однажды пытался стащить сочный кусок мяса.
Наверное, слова «Виктим» и «серьезность» никогда не сочетались, не могли даже и существовать вместе, однако бурый пытался своими рассказами донести основную информацию до приближенных собак, не боясь, что его заклюют, точнее, закусают тут. Территория же единогласно была объявлена неприкосновенной, от чего язык развязывался еще больше, чем обычно. Хотя, возможно, у Вика просто отсутствовал фактор страха, потому он без доли какой-либо осторожности что-то рассказывал про свою новоиспеченную свору, совершенно не думая о последствиях. А заодно и Джо послушает, он же так до сих пор ничего толком и не услышал, правильно?
- Я, в общем-то, клоню к тому, что мы, Ханы своего дела, ждем вас в наше скромное логово поживиться чем-нибудь, да противостоять бок о бок с природой и улицами. Одному выжить не так уж и легко, верно?

Бродяге очень не нравилась сложившиеся ситуация. В скором времени тут появился какой-то молодой пес, щенок по сравнению с нашим героем. Начал что-то там пытаться объяснить и закончил все тем, что предложил окружающим вступить в его стаю. Волкодав нахмурился и посмотрел на этого предводителя, собирающего стаю. В нем явно виднелась ненависть, способность к разрушению и плюс ко всему молодая импульсивность. Нет уж, увольте, Бродяга слишком стар для всего этого. Ему и одному не плохо живется. До этого прожил свои восемь лет жизнь без стаи и сейчас справится. Более того это не решает проблему. Это создает еще большие проблемы. Создавая свору, понятное дело набираешь все больше собак, а значит готовишься к битве. Бродяга же был против всего этого. Против насилия, битв и плохого отношения к другим. Пес грезил о мире и спокойствии. Видимо не дожить ему до того времени, когда все наконец-то устаканится и встанет на свои места. Бродяга вздохнул и ему нужно было высказать свое мнение. Пёс понял, что это собрание ни к чему хорошему не приведет. Ему здесь делать не чего. Волкодав не найдет тех, кто думает точно так же, как он. Молодым еще не присуще его мудрость и вряд ли они вообще станут его слушать. Печальная ситуация. И когда все стало выходить из под контроля? Расстроенный Бродяга потерял свое прежнее спокойствие. Проблемы навалились на него и казалось, словно пёс должен что-то предпринять и как-то помочь. Только что он мог сделать? Что он в одиночку мог сделать против агрессивно настроенных сторон. Разве что попытаться найти единомышленников. Только смысл в этом. Давно всем известно, что мирно собрания не проходят. Обязательно будет драка. Назревает что-то не хорошее. И от собственного бессилия Бродяга был разочарован. Но, тем не менее пёс не мог поступить против своей совести, не мог вступить в группировку и бороться против других. Бороться - значит убивать. В схватке нет пощады и этого Бродяга не сможет сделать. Сам умрет, но не позволит себе отнять у кого-то жизнь. Поэтому давно пора было понять, что нужно просто смириться с этим, позволить потоку жизнь самому научить этих нерадивых молодых выскочек. Когда они подерутся, потеряют много своих собак, может тогда до них что-нибудь дойдет.
- Я слишком стар, чтобы вступать в такие своры. Мне не нужны войны, агрессии, я лишь за то, чтобы все было мирно и спокойно. Но что слова какого-то старика для вас, молодежи. Поэтому, я пожалуй пойду.
Может конечно по собачьим меркам он и не так стар. Но все-таки пожил уже давно и действительно ощущает себя стариком. Ведь откуда у него тогда столько милосердия, доброты и вовсе отсутствует жестокость и агрессия. Мудрость приходит со временем. Сразу мудрыми не рождаются, ими становятся. Бродяга мог только пожелать этим агрессорам, что они наконец-то придут к этой мудрости, миру и спокойствию. С такими мыслями пёс удалился восвояси.
------Куда-то