Завод.

Разноглазый с трудом перебирал лапами, клонил голову как можно ниже к земле, но знал – в конечном итоге его труды будут вознаграждены. Виктим не знал, что он хотел доказать всем вокруг, ведя за собой толпу собак. Изредка бурый посматривал назад, проверяя – не ушли ли его друзья, разочаровавшись в и без того вымотанном и хмуром лидере. Однако, не смотря на все те дурные мысли, лезущие ему в голову, пёс упорно шел вперед. Хмурился, изредка тряс головой, недовольно вытряхивая весь тот бред, но шел.
Вскоре знакомые закоулки сменились чем-то незнакомым. В нос ударил непривычный новый запах, вскружил голову бродяге. Остановившись, Вик удивленно осмотрелся. Это были, кажется, подворотни, которые кобель часто обходил стороной, предпочитая более светлые и приятные глазам места. Но сейчас солнечные лучи чересчур сильно пекли, а потом спрятаться можно было и тут. Да и места, вроде бы, хватит всем.
Пес кинул взгляд на остатки их трио, попытался искренне улыбнуться им, а затем выдохнул.
- Ребята, мы остановимся тут. Конечно, меня не шик и вообще, мы бы могли подыскать себе что-нибудь, что покажет остальным, что мы – крутые чуваки. Однако, пока только тут и только так. Так что, располагаемся,
Бурый и думать не хотел о том, что это место может быть кем-то занято, а крысий запах совершенно сбивал Тима с пути истинного. То есть, он и думать не мог, что какая-то крыса могла владеть подобным местом. Возможно, она просто частая гостья сего места, и решила заглянуть на огонек, едва обожглась о горячее солнце.
Вторя своим мыслям, Жертвенник оглянулся снова назад, на этот раз на едва заметные кусочки голубого неба. Ни единой тучи, и это расстраивало пса. То есть, конечно, и под дождем сложно справляться с бродяжничеством, но дождь хотя бы не обжигает с такой силой, как яркие лучи проклятого желтого небесного диска.
Пёс отвел уши, разочарованно повернулся обратно и, устало выдохнув, сделал несколько шагов, все дальше и дальше погружаясь в беспросветную тьму той самой подворотни, того самого идеального места для отдыха, возможно пережидания утра-дня-вечера. Для ночных вылазок. В самый раз, черт возьми!
Мысленная новость-рассуждение слегка вдохновила Виктима, что тот аж тихо визгнул, махнул хвостом. Еще немного, друзья, потерпите.
Однако, это «еще немного» повернулось задом к трио и, махнув завораживающе хвостом, скрылось в неизвестном направлении. Дело в том, что тот самый крысий запах, о котором Вик задумываться не хотел (но получалось непроизвольно), приближался к нему. Точнее Жертвенник приближался к тому самому запаху, да не суть важна.
- Эй. Крыс. Здравия тебе, - сказал пёс в пустоту, однако сразу же нахмурился. Дело в том, что Виктим ни разу за свою жизнь не разговаривал с крысами. Бывало пару раз пересекался с кошками, птицами, даже бывало у мышей спрашивал дорогу. Но чтобы с крысами – нет.
- Крыс, не подскажешь, чьи это территории? – тот факт, что он не видел собеседника, коим непроизвольно стал обладатель запаха, не смущал пса. Напротив, ему было интересно, как же себя поведет мохнатый зверек в такой интересной и щекотливой ситуации. Виктим считал, что нападать не будет, поскольку где-то там, немного позади, скрыто два пса, которые, в случае чего, расправятся с этим самым существом на раз-два. Наверное.

Едва перед глазами бурого появилась большая, нет, огроменная, крыса, Вик удивленно открыл рот, пошатнулся и упал на землю на пятую точку, не сводя глаз с той. Он думал, что перед ним появится простая мелкая добыча, которая, в случае чего, могла бы сойти за легкий перекус.
Крыса назвала себя, исходя из странного монолога, хранителем этих территорий. В принципе, догадаться было несложно, поскольку крыса первый делом выделила слово «моя». Виктим кивнул, поднялся на четыре лапы и сделал шаг назад, как бы понимая – шутки плохи. Далее она пыталась изъясниться, что чего-то хочет, но он совершенно не понимал, что же надо было это крысятинке. Он осмотрелся бегло, прокручивая в голове фразы. Тянуть. Хвост. Тянуть за хвост? Нет. Слишком странное, неподобающее, возможно, желание. Да и к тому же, какому зверю будет нравиться, если его вдруг потянут за хвост, правильно?
Крыса что-то еще говорила об орехах, однако Вик совершенно не понимал. Может быть, есть хочет? Просит найти для нее еды.
- Прости. Орехов нет. Сладостей тоже. Есть сосиска. Она еще не испортилась вроде. С прилавков недавно. Могу отдать. Хочешь?
И как бы в подтверждение своих слов положил перед стражем обслюнявленную, слегка покусанную, но все еще живую сосиску.
А потом, не дожидаясь одобрения, оглянул мусорные баки. Быть может, в них есть какие-то сладости?
Он упорно пытался понять, при чем здесь была мамка. То есть, Тим, конечно, часто слышал это слово от двуногих, от их полулысых щенят в ярких цветастых майках, но из их уст это чаще всего звучало грубо, не так, как из уст крысы. Возможно, что она сама не понимала, о чем ведет беседу, а возможно и вовсе поняла, что хочет в ответ на это Вик, потому и составила предложение из набора каких-то слов, не несущих смысловой нагрузки. Чтобы он расстроился, ушел, оставил ее в покое.
Однако, нет, бурый бы не оставил так просто это дело. Ему надо было переждать где-нибудь день да и его друзья выглядели довольно-таки уставшими, чтобы путешествовать дальше ради сохранения своих жизней.
Вик медленно подтянулся к одному из баков.
- Быть может, мне стоит поискать что-нибудь для тебя, и тогда ты ответишь мне более логично? – пробормотал разноглазый, больше говоря это себе, нежели крысе.
Он осторожно, дабы бак не перевернулся (а ведь возможно, что он был пустым), оперся на него передними лапами, да заглянул внутрь. Вещей было немерено. Иногда пес поражался, зачем люди выбрасывают все эти вещи из своих домов, когда они вполне-таки могли пригодиться. Вот, например, эти испорченные полуоткрытые консервы. Они хоть и были пустыми, но из жестянки можно было сделать какую-нибудь интересную вещь. Вик так однажды нашел  подобную железку и смастерил шляпку для друга и себя. И в таком виде они гоняли по улочкам города, пугая кошек и прохожих. Конечно, они роняли свои «шапки» на каждом шагу, но это было смешно. И им было весело.
Выдохнув, пёс пожелал сам себе удачи и отправился внутрь, зарываясь в неприятном запахе тухлятины с головой, иногда высовываясь наполовину, хватая воздух ртом, дабы перевести дыхание, и снова зарываясь с головой внутрь. Он цеплял любую приметную вещь, выуживал ее из всего этого бардака рваных бумаг, испорченных вещей и кучи пакетом, которые так и не удосужился еще порвать.
Через довольно-таки продолжительное время Вик выбрался и осмотрел свой улов. Перед его лапами лежали скорлупки орехов, засушенных хлеб, все та же чертова пустая консервная банка, из которой приятно тянуло тушеной говядиной (видать, совершенно недавно выкинули), покусанные, но недоеденные вафли, сложенные в небольшой пластиковый пакетик и, о, боже мой, горсточка очищенных орехов, вероятно греческих. И только сейчас Жертвенник решил подумать о том, что, вероятнее всего, орехи было каким-то ругательством, а не прямым текстом к исполнению. Но менять что-либо было поздно.
Выдохнув, пёс перетащил собранные вещи по одной поближе к крысе и сосиске, которую положил ранее.
В противном случае, если грызун искал не еду, а нечто иное, то она могла бы те самые скорлупки использовать в виде чертовых шляпок. Шляпок, о которых Вик не мог не думать.

Отредактировано Victim (2015-07-21 11:43:22)

- Крысиная крыса. Да что ты, за что? Пожуй свой хвост, черт возьми! – вскричал от неожиданности пес, подскочил и проследил злобно за крысой. Когда-нибудь он ее выследит, найдет и, все-таки, расправится с ней. Чтобы неповадно было нападать на рыцарей круглого стола вот таким вот наглым образом.
- Мы с тобой еще встретимся, - крикнул он, заливисто лая, вслед обидчице, однако следом не побежал. Если бы он рванул вскачь за ней, то, скорее всего, запутался в том самом пледе, произвольно связал бы себе лапы. Плюхнулся в какой-нибудь из углов и вырубился, восстанавливая моральное удовлетворение и сон, который, к слову, был слишком редким гостем в последнее время.
- Нет, ну вы видели это? – он обращался к кому-то, сам не имел понятия к кому, просто эмоции, захлестнувшие его разум, просились наружу, оповещая каждого, что какая-то крыса, не кто-то там, а именно крыса, посмела накинуться на него, лидера этих похождений. И, внимание, сбежать прочь. Пожимая хвост. Конечно, последнюю подробность Вик бы просто приукрасил, равно, как и недосказал бы о ее противном заливистом смехе, который до сих пор эхом отдавался в ушах разноглазого, заставляя его морщиться и трясти головой.
Но, в любом случае, территория теперь его. Не мешало бы убраться.
Вик вздохнул и осторожно подошел к тому, что вытащил из мусорки, нагнулся, чтобы поднять, и… И только сейчас до него дошло, что ему стало как-то необычайно легко. Он поднял удивленно голову, глянул на спину, и, о боги, не нашел того самого теплого пледа, который таскал на протяжении довольно-таки долгого времени на себе. Где же он, черт возьми, куда он умудрился пропасть?
Решение проблемы пришло сама по себе, едва Вик покосился на тот самый бак, в котором копался, желая удовлетворить прихоть крысы. Точно.
И тут все встало на свои места. Скорее всего, пёс, поглощенный желанием поскорее прибрать к лапам эту самую подворотню, что запрыгнул туда прямиком с ним.
- Глупый Жертвенник, - прошипел Вик и осторожно принялся переносить обратно в мусорку вещи, которые хотел предложить крысе. Увы, приходилось действовать самостоятельно, несмотря на тупую боль в лапе, которую крыса умудрилась прокусить. Чертова негодяйка.
Едва вещи были убраны в те самые баки, Вик вдохнул в легкие как можно больше воздуха и вновь нырнул внутрь. Ощущения плавания в бачке были подобны ощущению плавания в дёгте. Что-то постоянно цеплялось за шерсть (Вик считал, что это чья-то выкинутая жвачка), в нос лезли неприятные запахи, от которых пес хотел чихнуть, но вовремя вспоминал, в каком же он трудном положении, а потому тормозил, тряс головой.
И как раз-таки, когда Вик умудрился отчаяться, набраться сил и отчаяться снова, в нос ударил запах той самой ткани пледа, запах самого обладателя этой ткани. Его запах. Он схватил плед зубами и выбрался из зловония, радостно повизгивая. Не забывая о больной лапе, естественно, а потому в его визгах было что-то радостное вперемешку с тоской и унынием. К слову, в том же баке, вскоре, было обнаружено и одеяло, которое, как решил Виктим, вполне сойдет за еще одно лежбище для больных (физически и душевно) собак. Теперь осталось только понять, как и куда лучше положить эти вещи.
- Думаю, плед будет лежать рядом с одеялом. Ну, разве я не умница? – он снова обращался сам к себе по типу «сам не похвалишь, никто не похвалит», ведь, по сути, так и есть. Пока Вик не хвалил себя, его не хвалил никто. Почти никто.
Пёс тряхнул вновь головой, как если бы у него неожиданно заболело ухо. Нет, о прошлом вспоминать не стоит, когда перед тобой такое счастливое замечательное настоящее. Да и вообще, пора бы уже расставлять вещички вокруг да принимать будущих гостей.
Как истинный лидер, Вик решил – плед с одеялом будут лежать рядом, вместе. Никаких выделений из группы не будет, ведь они же все между собой друзья, верно?
Куски ткани, тем временем, отправились как можно дальше от бачков с мусором, скрываясь в темноте. Мало ли приедут мусорщики, либо же выскочат люди. Нельзя было, чтобы они увидели, как по подворотне шатается свора собак. Иначе снова люди с палками, разделение и дикое одиночество, во время которого и поговорить-то не с кем.
Нет. Хватит об этом.
Вик, едва расположил плед с одеялом, уселся на одном из них и стал осматриваться, вслушиваясь в быстрое сердцебиение. Серьезно. Он был счастлив, как никогда.